Сагдеев роальд зиннурович. Роальд сагдеев

Роальд Зиннурович Сагдеев (тат. Роальд Зиннур улы Сгъдиев/Roald Zinnur ul Sdiev; род. 26 декабря 1932 года, Москва) - советский и американский физик. Действительный член РАН (академик АН СССР с 1968). В 1973-1988 гг. директор Института космических исследований АН СССР. Герой Социалистического Труда (1986).

Биография

Родился в татарской семье. Когда ему было четыре года, семья переехала в Казань. Там он окончил среднюю школу с серебряной медалью, после чего в 1950 году поступил в Московский государственный университет, где окончил физфак. Ученик Д. А. Франк-Каменецкого и Льва Ландау. Тот хотел взять его к себе в ФИАН, где заведовал лабораторией, однако Сагдеева после института распределяют под Челябинск, однако это с помощью Ландау и Капицы не состоялось, Игорь Курчатов принял его на работу в Институт атомной энергии им. И. В. Курчатова, также Р. З. Сагдеев работал в Институте ядерной физики Сибирского отделения АН СССР. Защитил дисс. в ФИАНе. Был избран академиком АН СССР в 36 лет. Подвергался давлению за подписание писем советским властям против нарушений гражданских свобод в связи с процессами против диссидентов.

В 1968 году несколько десятков советских граждан подписали письма, адресованные властям СССР, в которых авторы протестовали против нарушений гражданских свобод в связи с процессами против диссидентов. Власти устроили гонения на подписавших, в том числе и тех, кто работал в Академгородке в Новосибирске. 36-летний Сагдеев предложил «выгнать всех из Академгородка, пусть идут грузить свинцовые чушки». Однако исследовавший этот вопрос Б. Шрагин показал, что горячее осуждение подписантов Сагдеевым от имени всего коллектива нужно было для того, чтобы подписантов не исключали из партии, что означало тогда получение «волчьего билета», не выгоняли с работы, и они, отделавшись выговором, могли продолжать работу на том же месте или, некоторые - перейти на другую работу, которую им помогли найти. Некоторые даже получили квартиры, на которые они до осуждения рассчитывать не могли, в обмен на переход на другую работу и т. д.

С 1973 по 1988 годы был директором Института космических исследований АН СССР. Занял эту должность как ведущий специалист страны в области физики плазмы. Затем - руководителем научно-методического центра аналитических исследований Института, главным научным сотрудником.

С 1990 года живёт в США, родине его второй супруги. Регулярно бывает в России.

Профессор, директор Центра «Восток-Запад» Университета штата Мэриленд, США, эксперт НАСА, член Наблюдательного совета Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы.

Член редакционной коллегии журнала «Письма в „Астрономический журнал“», член Главной редакционной коллегии информационных изданий ВИНИТИ, член редакционной коллегии библиотечки «Квант» (издательство «Наука»).

Академик РАН (1991, академик АН СССР с 1968 года, член-корреспондент АН СССР с 1964 года). Доктор физико-математических наук.

Иностранный член Национальной академии наук США (1987), Американской академии искусств и наук (1990), член Академии наук развивающихся стран (en:TWAS; 1987), иностранный член Шведской Королевской академии наук и Венгерской академии наук.

Роальду Сагдееву принадлежат труды по физике плазмы (ударные волны, процессы переноса, неустойчивости), проблеме управляемого термоядерного синтеза, космической физике.

Увлекается историей ислама, является автором книги на эту тему. Сквозной мыслью книги является мысль о том, что на планете сохранились ростки просвещённого ислама, а западная цивилизация может помочь исламскому миру развиваться в правильном направлении.

Семья

Отец - Зиннур Загирович Сагдеев (1906-1994), партийный работник, в 50-е-60-е года XX века - заместитель председателя Совета министров Татарской АССР
Мать - Фахрия Каримовна Сагдеева (Идрисова) (1914-2000), учитель математики
Брат - Ренад Зиннурович Сагдеев (род. 1941) - советский и российский химик, академик и член президиума РАН.
Брат - Роберт - преподаватель курса экономики в Казанском финансово-экономическом институте (1939-2009)
Брат - Рустэм
Первая жена - Тэма Давидовна Франк-Каменецкая (род. 1932), дочь физика Д. А. Франк-Каменецкого, сестра физиков Альберта Франк-Каменецкого и Максима Франк-Каменецкого
- Дети - Анна и Игорь
В конце 1980-х годов, будучи в командировке в Соединённых Штатах, познакомился со своей второй женой - Сьюзен Эйзенхауэр, внучкой президента Дуайта Эйзенхауэра, матерью троих дочерей. По состоянию на 2017 год Сагдеев не состоит в этом браке

Награды и звания

Герой Социалистического Труда (1986)
Лауреат Ленинской премии (1984) - за работу по плазменной физике
Награждён двумя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции и Трудового Красного Знамени
Звание «Человек Года» (Франция, 1988)
Медаль Тейта (Американский институт физики, 1992)
Премия имени Этторе Майорана (Италия, 1993)
Премия Лео Силарда (Американское физическое общество, 1995)
Премия имени Максвелла (Американское физическое общество, 2001)
Мемориальная премия имени Карла Сагана (Американское общество астронавтики, 2003)
Орден «За заслуги перед Республикой Татарстан», 2013

Статьи и книги

Р. З. Сагдеев в журнале УФН
А. А. Галеев, Р. 3. Сагдеев. Нелинейная теория плазмы, в сб.: Вопросы теории плазмы, вып. 7, М.: 1973
Л. А. Арцимович, Р. З. Сагдеев. Физика плазмы для физиков. - М.: Атомиздат, 1979
Г. М. Заславский, Р. З. Сагдеев Введение в нелинейную физику: от маятника до турбулентности и хаоса. - М., Наука, 1988. - 368 с.

ТАК КОГДА ТАТАРСТАН ПРИСОЕДИНИТСЯ К США?

Понедельник, 21 января, в Казани, несомненно, прошел под знаком Роальда Сагдеева и вообще физики. Утром прославленного академика академий наук РФ и РТ, директора центра «Восток-Запад» Университета штата Мэриленд США (Роальд Зиннурович живет в Америке с 1990 года), возглавлявшего раньше знаменитый Институт космических исследований АН СССР, чествовали в Казанском кремле.

Не каждый день в резиденции президента РТ собираются такие знаменитости – вчера в зале торжеств были сразу три академика с мировым именем: Роальд Сагдеев, а также его брат, доктор химических наук, академик РАН, директор Международного томографического центра СО РАН (Новосибирск) Ренад Сагдеев и директор Института океанологии РАН, академик РАН Роберт Нигматуллин .

Президент РТ Рустам Минниханов очень тепло поздравил юбиляра, сказал ему множество комплиментов, заверил, что мы гордимся таким человеком… И вручил высшую награду РТ - орден "За заслуги перед Республикой Татарстан". Насколько Минниханов уважает своего гостя, было понятно еще и потому, что ответное слово Роальда Зиннуровича президент слушал стоя.

Юбиляр, у которого всяческих званий и наград не перечесть, с удовольствием заявил, что для него именно такой, от Татарстана, орден - «самая ценная награда». А еще заверил, что всегда и везде подчеркивает, что он татарин. И даже рассказал про забавный случай (ну, физик же! – а какой настоящий физик без приколов?) с американским политологом Збигневым Бзежинским , когда тот спросил: «Роальд, когда Татарстан присоединится к США?»…

Поздравили в Кремле юбиляра и президент Академии наук Татарстана Ахмет Мазгаров , и коллеги-академики. Младший брат Ренад Сагдеев рассказал, что отец, когда был в республике зампредом совмина, работал именно в этом здании, которое сейчас – резиденция президента РТ: «Я был маленьким, и пару раз приходил сюда, в это здание, в его кабинет»… А еще напомнил, что отец работал учителем математики в средней школе, и у него «всегда было очень бережное отношение к науке»… И когда, уже ставшие учеными, сначала Роальд, а через два года и Ренад получили Ленинскую премию, «отец любил повторять: у всех по одной Ленинской премии, а у меня две!»…

Мы отмечаем замечательный юбилей, и я вижу, в какой замечательной форме сегодня Роальд… Я счастлив! – сказал Ренад. И братья обнялись – под дружные аплодисменты зала.

ОН ИЗ ТЕХ, КТО ВО МНОГОМ ОПРЕДЕЛЯЕТ НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Чуть позже праздник продолжился в Академии наук РТ, и превратился в настоящий День физика. Вся татарстанская элита этой науки собралась здесь. Пришли не только многоуважаемые физики-академики и профессора, но и физики-кандидаты наук, аспиранты, студенты… И даже школьники, которые грезят физикой (вот уж у кого глаза горели)…

На второй этаж, в актовый зал АН РТ, многие поднимались не с пустыми руками, а с подарками гостю. Несли букетами и корзины шикарных цветов, бережно завернутые в бумагу картины, прочие таинственные большие и маленькие свертки. Как потом выяснилось, физики подошли к выбору подарков весьма креативно…

Первым гостя в Академии наук поздравлял, естественно, президент АН РТ Ахмет Мазгаров:

Мы гордимся тем, что физик и общественный деятель с мировым именем по праву принадлежит и к научному сообществу Татарстана… Роальд Зиннурович Сагдеев является ярким представителем особой плеяды ученых, которые составляют гордость отечественной и мировой физической науки. Он является неотъемлемой частью мировой культурной и научной элиты – людей, которые во многом определяют настоящее и будущее человечества…

Президент АН РТ вручил Роальду Сагдееву недавно учрежденную высшую награду Академии наук РТ – золотую медаль АН РТ № 1, то есть самую первую.

ШОКИРУЮЩАЯ НОВОСТЬ ОТ ЮБИЛЯРА

Поздравления следовали одно за другим. Спикер Госсовета РТ Фарид Мухаметшин честно признался, что ему подготовили длинный список регалий, научных трудов и достижений Сагдеева:

Перечислять их – это надо половину времени выступления…

А еще сказал, что Сагдеев – «ученый, признанный во всем мире», что «немного таких людей», что Роальд Зиннурович «показал всему миру, что у татарского народа есть славные сыны»… И что накануне (на встрече с президентом РТ, когда шла беседа в узком кругу) Сагдеев «рассказал уникальную, шокирующую новость о том, что на конце лазерного луча передают изображения с Земли на другие планеты»…

Что тут скажешь: «До чего физика дошла!»…

Чуть-чуть (жалко, что мало, но потом дополнил ректор КФУ) приоткрыл Мухаметшин и другие темы беседы в Казанском кремле: «У нас уже сегодня при встрече с президентом появились несколько идей – использования уникальных возможностей, которых нет у многих других народов. У Татарстана такой шанс, такая возможность есть. И вместе с учеными Казанского университета, учеными Академии наук нашей республики мы будем продолжать искать различные формы для повышения престижа татарстанской науки»…

«ПЛОХИЕ АМЕРИКАНЦЫ – ЭТО ЧИНОВНИКИ, ГЕНЕРАЛЫ… У НАС ТОЖЕ ЧИНОВНИКИ, В ОСНОВНОМ…»

Академик Роберт Нигматуллин (отец новоиспеченной директора института "Градплан Москвы" Каримы Нигматуллиной) тоже же говорил немало прекрасных слов про юбиляра – что специально приехал из Москвы, чтобы «какие-то минуты побыть рядом с ним», что «Роальд Зиннурович для России, естественно, и для Татарстана – особая личность», что он «всегда был звездой, и это зовущая вперед звезда»…

А еще академик довел зал буквально до слез – от хохота. Он, поскольку юбиляр живет в Америке, упомянул, что «иногда у нас бытуют антиамериканские настроения». И заступился за американцев, заявив:

Плохие американцы – это чиновники, генералы…

В зале грянул хохот. В президиуме тоже: смеялся Роальд Зиннурович, смеялся Мухаметшин, который еле выговорил сквозь смех: «А почему вы на нас смотрите?»…

Академик Нигматуллин мгновенно нашелся: «О присутствующих не говорят!»…

И ЧАК-ЧАК С РОДИНЫ МАМЫ

Поздравил Роальда Зиннуровича председатель Казанского научного центра РАН, академик Олег Синяшин. И вручил классный подарок от КНЦ – коллаж «Казань Роальда Сагдеева», с фото памятных для юбиляра мест.

Поздравил Роальда Сагдеева, почетного доктора Казанского университета, ректор КФУ Ильшат Гафуров . Подарок от университета – солидный и тяжелый альбом со старинными черно-белыми фото Казани, а еще двухтомник, который «чуть старше вас, всего на два года» - изданная в 1932 году «История Казанского университета в лицах»…

Ректор (продолжив недосказанное Мухаметшиным) рассказал об отличной новости:

Сейчас мы внимательно изучаем сделанное вами, уважаемый Роальд Зиннурович, предложение о создании совместной базы Казанского и Мэрилендского университетов. Мы буквально сегодня в Кремле договорились, что этот центр будет называться Центром академика Сагдеева… Темы, они уже примерно определились…

Гимназия № 19, преемница знаменитой казанской школы № 19, где учился Роальд Сагдеев (до пятого класса – с писателем Василием Аксеновым , и вообще из этой школы вышло множество знаменитостей), сделала фильм об истории школы. Его тоже показали вчера в АН РТ.

Буинцы – с родины мамы Роальда Сагдеева Фахрии , – поздравляли целой командой. Вручили чак-чак из зерна, выращенного в своем районе, и еще множество подарков, буквально от каждого, кто вышел на сцену, даже небольшая очередь образовалась… Сегодня Буинская средняя школа носит имя Роальда Сагдеева. И он подарил двум ее девятиклассникам - Раилю Махмутову и Анастасии Майоровой , показавшим особое рвение к физике, ноутбуки и книги…

Поздравили и земляки из Камско-Устьинского района, где в деревне Большие Кармалы родился отец Роальда Зиннуровича – Зиннур Сагдеев … Они подарили картину, на которой нарисована гора Лобач, – юбиляр ее рассматривал с явным интересом и что-то увлеченно говорил дарителям…

Поздравила Сагдеева и Зиля Валеева , директор музея-заповедника «Казанский Кремль»…

КАК БУДУЩИЙ АКАДЕМИК УВЕЛ КОРЗИНУ ИЗ ПАРКА ГОРЬКОГО

Роальд Сагдеев выступил с ответным словом, которое ну никак не назовешь ни сухим, ни официальным: в зале то и дело от души смеялись…

Юбиляр сказал, что благодарен всем, что здесь, в Казани, возвращается к истокам – своему детству и юности… И рассказал, как отвечал за спорт в школе № 19, под смех зала объявив, что хочет признаться в своих грехах. И признался - покаялся, что «увел» для школьных спортсменов баскетбольную корзину из парка Горького:

Мы снарядили экспедицию… Ночью, втайне, поднялись и отвинтили…

Но сразу оговорился: «В итоге наша баскетбольная команда, наши лучшие баскетболисты - наверное, мои друзья тех лет помнят эти имена - Вова Белов, Эдик Тихомиров, – они потом вошли в юношескую сборную РСФСР по баскетболу. Это меня оправдывает…»

Вспомнил академик и эвакуированную в Казань в годы Великой Отечественной войны Академию наук СССР, когда актовый зал Казанского университета был разделен веревками, на них висели простыни, отделяя небольшие ячейки, где жили выдающиеся ученые:

Я помню, мальчишками мы бегали по улицам недалеко от университета, и нам говорили: а вот этот бородатый – это Отто Юльевич Шмидт - наш замечательный математик, географ, путешественник. Про него говорили, что если бы не война, он бы наверняка стал президентом Академии наук СССР. Но человек с немецкой фамилией не мог в условиях военных лет занять такой пост… Я никогда не думал, что мне придется через много лет с рядом этих людей просто встречаться и дружить, - рассказывал академик.

Вспомнил он Институт космических исследований, которым руководил. И то, как ему позвонил академик Яков Зельдович (а он тоже во время войны был с эвакуированной академией в Казани): «Роальд, я бы хотел перейти в ваш институт». Коллектив своего института Роальд Зиннурович назвал замечательным, но оговорился: «Недоброжелатели пускали такие слухи, говорили: ну, это татарско-еврейская мафия»… (в зале смеются )

Улыбаясь, гость заметил, что «время от времени мне все-таки напоминали о моем происхождении». И рассказал еще одну любопытную историю. Как его пригласил президент АН СССР Анатолий Александров и зачитал, не скрывая веселого удовольствия, анонимку от «товарища без подписи» (так тогда говорили), поступившую из отдела писем трудящихся ЦК КПСС (кто не знает – это компартия СССР).

Я помню начало: сейчас, когда весь советский народ с гордостью празднует 500-летие победы на Куликовом поле, в Москве процветает татарский хан, - рассказал Сагдеев, опять же под смех зала…

НЕ СРАВНИШЬ СКОЛКОВО С АКАДЕМГОРОДКОМ И АКАДЕМИКОВ С ОЛИГАРХАМИ

На пресс-конференции, которая прошла после юбилейных торжеств, Роальд Зиннурович тоже рассказал очень много интересного. Вот ответы на вопросы журналистов и корреспондента «БИЗНЕС Online».

Про то, что надо изменить во взаимоотношениях власти и науки:

Я думаю, что в Татарстане нет проблемы между властью и наукой. А в России, по-моему, есть…

Про Сколково:

Я не являюсь большим энтузиастом Сколково. Я знаю, что там уже есть проблемы. Я не могу сравнить Сколково с академгородком (в Новосибирске ), во главе которого стояли выдающиеся ученые и организаторы науки - Лаврентьев , Будкер, – с той ролью, которые играют олигархи вроде Вексельберга .

Про то, посещали ли Землю инопланетяне:

Я думаю, что нет. Это одна из загадок. Если бы где-то существовала жизнь, разброс по времени такой, что наверняка должны быть даже в нашей Галактике планеты, где жизнь могла возникнуть гораздо раньше, чем у нас, и дойти до развития, высокого цивилизационного, гораздо раньше. Почему тогда они к нам не «приезжали»? Профессор Шкловский, который работал в моем институте в Москве, наш выдающийся астрофизик, пришел к выводу, что, по-видимому, какие-то процессы эволюционные на каком-то этапе прекращают развитие той или иной цивилизации.

А вот еще цитаты:

Про «антимагнитский» закон:

Вы знаете, я бы на месте Думы поступил таким образом – дал бы возможность усыновлять и удочерять бедных сирот, особенно больных, и российским гражданам. Если нужно – отдавал бы предпочтение, если за право усыновления того или иного ребенка боролись бы претенденты – иностранцы и российские, отдать предпочтение российским, пожалуйста. А то, что было сделано, это, конечно… Я полностью солидарен с академиком Алферовым, который одним из немногих голосовал против этого закона.

Про то, почему Роальд Зиннурович не женился на татарочке:

Ну, как ответить? Вы знаете, я сразу вспомнил, какие знаменитые люди женились на татарках… Это просто считалась особой нацией, в Средней Азии татары – это была интеллигенция, элита интеллигентская. Ну, в итоге всех разобрали татарок!

Про Казанский университет:

Какие они там все-таки умные. Смотрите: в советское время гордились тем, что там учился Ленин, а сейчас гордятся тем, что его вовремя исключили.

«ДАВАЛ ЭФФЕКТИВНЫЙ НАУЧНЫЙ ВКЛАД В КОСМОС»

Газете «БИЗНЕС Online» про Роальда Сагдеева рассказали два его коллеги – физика, хорошо знающие академика.

Урал Закиров – доктор физико-математических наук, ведущий научный сотрудник кафедры астрономии КФУ, заслуженный испытатель космической техники, заслуженный строитель космической техники, член Академии космонавтики им. Циолковского:

В нашей 19-й школе, она была на улице Горького, Роальд учился на класс старше меня. Мы подружились. Роальд был очень общительным. С юных лет интересовался физикой. И достиг очень больших успехов в физике плазмы. Мы часто встречались в Москве, когда я работал у Сергея Павловича Королева. Тогда я много рассказывал Роальду о своих космических делах, об успехах космонавтики. Мне кажется, ему захотелось тоже в этой области поработать. И он согласился занять место директора Института космических исследований.

Колоссальный вклад в науку Роальда Сагдеева в том, что он впервые создал отдел научный космических спутников, пробил строительство таких спутников... Это направление, которое потом развивали уже другие ученые, сейчас дает максимальный научный прогресс – и это заслуга Роальда Зиннуровича. Он так перестроил Институт космических исследований, что он давал эффективный научный вклад в космос. Раньше этого не было - научных спутников… Сагдеев открыл эту дорогу.

Ахат Ильясов – доктор физмат наук, профессор, академик, советник президиума АН РТ:

Я много общаюсь с Роальдом Сагдеевым, хотя по науке мы не соприкасаемся. Но я давно знаком с их семьей, с Ренадом Сагдеевым, был знаком с матерью и отцом. Мы дружили семьями, и мои родители дружили с его родителями.

Роальд Сагдеев – человек неординарный, лидер. Он сделал очень много, он дал определяющие концепции по физике плазмы, по космическим исследованиям.

Справка

Роальд Сагдеев родился 26 декабря 1932 года в Москве в татарской семье. Когда ему было четыре года, вместе с родителями переехал в Казань. Здесь закончил среднюю школу № 19. Затем поступил в Московский государственный университет, который успешно закончил.

Работал в Институте атомной энергии им. Курчатова, в Институте ядерной физики Сибирского отделения АН СССР.

С 1973 по 1988 годы был директором Института космических исследований АН СССР. Затем - руководителем научно-методического центра аналитических исследований Института космических исследований.

Академик РАН (член-корреспондент Академии наук СССР с 1964 года, академик с 1968 года).

Иностранный член Национальной академии наук США и Королевской академии наук Швеции.

С 1990 года живёт в США. Профессор, директор Центра «Восток-Запад» Университета штата Мэриленд, член Наблюдательного совета Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы.

В конце 80-х годов, будучи в командировке в Соединённых Штатах, познакомился со своей будущей женой - Сьюзен Эйзенхауэр, внучкой президента Дуайта Эйзенхауэра.

Брат Роальда Сагдеева - Ренад Сагдеев, известный химик.

Роальд Сагдеев - Герой Социалистического Труда (1986 год), лауреат Ленинской премии 1984 года за работу в плазменной физике. Награждён двумя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции и Трудового Красного Знамени. Получил звание «Человек Года» (Франция, 1988), медаль Тейта (Американский Институт Физики, 1991), премию им. Этторе Майорана (Италия, 1993), премию им. Лео Сцилларда (Американское Физическое Общество, 1995), премию им. Максвелла (Американское Физическое Общество, 2001).

Роальд Зиннурович Сагдеев (26 декабря 1932 года, Москва) - советский физик, эмигрировавший в США.

Жизненный путь

Будущий ученый родился в татарской семье. Когда Роальду исполнилось 4 года, семья переехала в Казань. После школы он поступил в МГУ.

По окончанию ВУЗа Сагдеев начал работать в Институте атомной энергии, а затем в Институте ядерной физики.

1968 – стал академиком РАН. Помимо этого был иностранным членом Национальной академии наук США.

1973-1988 гг. – занимал пост директора Института космических исследований. Затем стал руководителем научно-методического центра этого же ВУЗа. В это время также был членом редакционных коллегий информационных изданий ВИНИТИ и библиотечки «Квант».

1990 г. - переехал в США. Здесь он начал работать в Мэрилендском университете. Ученый утверждает, что эмигрировал в Америку по личным обстоятельствам и очень боялся, что его будут воспринимать как перебежчика.

Ныне ученый является профессором и руководителем Центра «Восток-Запад» (Университет штата Мэриленд). Кроме того, он входит в Наблюдательный совет Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы.

В 1968 г. небольшая группа советских граждан подписала письмо, адресованное властям СССР, где выражался протест против нарушений гражданских свобод, связанных с процессами против диссидентов. В результате против подписавших начались гонения. Сагдеев предложил выгнать всех причастных из Академгородка. Он заявил, что таким людям лучше грузить свинцовые чушки.

В 1980-х, будучи в командировке в США, Роальд Сагдеев познакомился с нынешней женой - Сьюзен Эйзенхауэр (внучка президента Д. Эйзенхауэра).

Сагдеев награждён 2-мя орденами Ленина. В 1988 г. во Франции он получил звание «Человека Года». Он является лауреатом нескольких премий Американского Института Физики. В 2013 г. Сагдеев получил орден «За заслуги перед Татарстаном».

Сагдеев уверен, что в США русские ученые имеют возможность заниматься наукой на общих основаниях. Хотя приезжим трудно влиться в новую жизнь. По его словам сейчас в Америке работает около 15 российских академиков. К примеру, в Мэрилендском университете преподает знаменитый математик Сергей Новиков. В последнее время в американскую науку существенный вклад вносит поколение ученых, уехавших из СССР в возрасте 30-45 лет. Таких русских ученых в США несколько сот. Фактически из 100 лучших российских исследователей в Штатах проживает 50.

В минувшую субботу в Бруклинской публичной библиотеке состоялась встреча с академиком Роальдом Сагдеевым.

Роальд Зиннурович стал академиком в 36 лет. Много лет был директором Института космических исследований АН СССР, входил в команду Горбачева. В конце 80-х годов, будучи в командировке в Соединенных Штатах, познакомился со своей нынешней женой Сьюзен Эйзенхауэр, внучкой президента Дуайта Эйзенхауэра. Академик рассказывал, как, гуляя по Москве, они спинами чувствовали свет фар следовавшего за ними автомобиля: КГБ не дремал... С 1990 года Роальд Сагдеев - профессор Мэрилендского университета, где читает курс физики студентам и продолжает заниматься исследовательской деятельностью. Начал встречу академик кратким рассказом о себе.

Впервые за много лет пребывания в Соединенных Штатах я выступаю по-русски. Я родился в Москве, мои тогда молодые родители только что приехали из Татарстана. До 4-х лет я жил с ними в Москве, в общежитии около Никитских ворот - отец был студентом, потом - аспирантом. А следующие годы я провел в Казани, окончил там среднюю школу. Ее я считаю замечательной, в ней училось много знаменитостей. До пятого класса я учился с Васей Аксеновым, потом неоднократно встречался с ним в Москве, а теперь мы снова живем в одном городе - Вашингтоне. Последний раз виделись две недели назад на приеме в Российском посольстве в честь президента Путина. Окончив школу, я вернулся в Москву, поступил в университет. В общежитии на Стромынке жил рядом с Михаилом Горбачевым и Раисой Титаренко, позже - Горбачевой, но знакомы мы не были, хотя поступали в университет в один и тот же год. После университета я попал на работу в институт атомной энергии, где директором был еще Игорь Васильевич Курчатов. В 1961 году, когда Хрущев дал деньги на Академгородок под Новосибирском, я вместе со многими молодыми учеными поехал туда, работал в Институте ядерной физики. По возвращении в Москву неожиданно для себя был назначен директором ИКИ - Института космических исследований.

Для меня это было совершенно новое научное занятие, это были годы, когда советская космонавтика покатилась слегка вниз: только что мы проиграли гонку за луну. К этому времени погиб Гагарин, умер Сергей Павлович Королев. Почти до самого отъезда я был директором этого института, и мне приятно было встретить здесь моего коллегу Давида Неймана, который был заместителем директора в самом важном филиале ИКИ в столице Киргизии Фрунзе. Мы вместе делали приборы для регистрации физических явлений около кометы Галлея. Все это в прошлом.

Сегодня в самолете я вспомнил, что в первый раз попал в Бруклин ровно 40 лет назад. Меня послали на конференцию в Бруклинский политехнический институт, ставший теперь, кажется, университетом. Я оказался в Штатах без языка, потому что в школе и университете изучал немецкий. Я был очень суеверный - как многие советские люди, и до самого последнего момента не был уверен, что поеду. Выездная комиссия ЦК приняла решение выпустить меня буквально вечером накануне отлета. Поэтому я даже постричься не успел, приехал сюда заросшим. Явиться на конференцию в таком виде было неудобно, я пошел в парикмахерскую, сел в кресло, парикмахер о чем-то спросил. Я решил, что он спрашивает: "Как вас постричь?" Я долго думал и ответил: мидиум. Оказалось - правильно. С тех пор, когда я прихожу в парикмахерскую, я говорю: мидиум. Срабатывает! Чем мне еще запомнилась первая поездка в связи с моим незнанием английского языка? Нашу небольшую делегацию потом перевезли в Бостон, и я два дня жил в гостях у американского ученого, который немного говорил по-русски. Как-то я ему пожаловался: знаешь, Харди, единственная душа в твоем доме, так же, как и я, не говорящая по-английски - это твоя собака. "Да, - отвечает Харди, - но она все понимает!"..

Интересно еще то, что я был в Бруклине в те дни, когда в космос полетел Гагарин. Это было полной неожиданностью для меня и практически для всей нашей небольшой делегации, хотя к тому времени в космос слетали наши спутники с собакой и без. Главой нашей делегации был очень известный механик, академик Леонид Иванович Седов. Он не выходил из телестудий, с очень важным видом давал налево и направо интервью. А когда мы возвратились в Москву, я встретился с выдающимся ученым академиком Зельдовичем и говорю ему: "Как же так, Яков Борисович? Седов ведь к космосу никакого отношения не имеет, а вся слава в Америке досталась ему". В ответ Яков Борисович - а он был чрезвычайно остроумным человеком - пошутил: " Вы пришли в ресторан, хорошо посидели. Кого вы благодарите? Официанта, а не повара!".. Вот так тогда функционировала закрытая научно-техническая сфера: люди знали только отвлеченные символы: Главный Конструктор - им был Королев, Главный Теоретик - это был Келдыш. А имена Харитона, Сахарова, Зельдовича существовали только в фольклоре. Сейчас я стал регулярно, раза 2-3 в год ездить в Россию. Многие мои сокурсники занимают там ключевые позиции: например, главный специалист по ядерному оружию когда-то учился со мной на одном курсе. Поэтому я представляю себе ситуацию и в открытой научной сфере, и в закрытой - в бывших почтовых ящиках. Два слова о своей политической карьере.

Я всегда был далек от политики, но избежать контактов с политикой в наше время было практически невозможно. Когда в 1972 году началась эмиграция, возникла новая политическая проблема, с которой сразу познакомились все директора институтов. Время от времени нас вызывали на ковер и говорили, например: "Товарищ Сагдеев, из вашего института подали заявления на отъезд столько-то человек, вы попадаете в черный список". Это давление транслировалось на все институты, на всю академию: прием на работу людей с пятым пунктом всегда носил болезненный характер.

С приходом к власти Андропова началось некоторое шевеление, поскольку Андропов понимал, что система в том виде, которую он получил, не выживет. И он создал несколько рабочих групп, мозговых центров в Кремле для того, чтобы они предложили новые модели функционирования системы.

Руководителем этих рабочих групп был поставлен Горбачев. Я попал в рабочую группу, которой было поручено заниматься проблемами научного обоснования ядерного разоружения. Только мы стали этим заниматься, как последовала знаменитая речь Рейгана о звездных войнах. Мы в качестве реакции на эту речь написали большую бумагу на имя Горбачева, в которой рекомендовали советскому руководству не волноваться, не реагировать, ни в коем случае не создавать в Советском Союзе зеркально-симметричной системы звездных войн. Наша тревога состояла в том, что военно-промышленный комплекс, эти бесконечные почтовые ящики, КБ, обрадуются и захотят получить большие деньги и строить такую же систему в Советском Союзе. Нам повезло в том отношении, что военные, а тогда начальником Генштаба был маршал Ахромеев, поверили в наши аргументы, и Горбачев получил мнение трех важных источников: военно-промышленный комплекс считал, что сделает систему быстрее и дешевле американцев, а Генштаб и Академия наук дали негативное заключение, и Горбачев поверил нам. Вот с этого все и началось: я сопровождал Горбачева на все важные саммиты, в том числе - на саммит в Вашингтоне в ноябре-декабре 1987 года. На каком-то этапе Горбачев решил, что членам интеллектуальной команды, которую он собрал, необходимо присвоить какие-то титулы, чтобы повысить ее вес. Произошел такой эпизод. Я собирался лететь на международную конференцию, внизу меня ждала машина. Вдруг звонок: "Товарищ академик? С вами говорит первый секретарь Одесского обкома партии.

Мы хотим избрать вас депутатом Верховного Совета от Одессы, я хотел бы срочно встретиться с вами". Я шутя отвечаю: бросьте вы свои одесские штучки, я сейчас улетаю. Возвращаюсь обратно, меня в Шереметьево встречает тот самый первый секретарь: "Это вам не одесские штучки, а по Конституции вы должны завтра встретиться с избирателями, потому что через два дня выборы". Я оказался в Одессе, меня избрали вместо выбывшего из депутатов в связи с гибелью теплохода "Нахимов" начальника Черноморского пароходства. Это был последний Верховный Совет СССР, я пробыл депутатом всего полтора года. Так я помимо своей воли стал политиком. А закончилась моя политическая карьера на ХIХ партийной конференции - Горбачеву не понравилось мое поведение, хотя вместе с Андреем Дмитриевичем Сахаровым и другими учеными я был избран Народным депутатом СССР от Академии наук и могу гордиться тем, что на закрытом голосовании я по количеству голосов "против" был на втором месте после Андрея Дмитриевича.

В Америку я приехал в феврале 1990 года еще при Горбачеве по личным обстоятельствам. Это была довольно длинная эпопея, я вынужден был послать переговорщиков к Горбачеву для смягчения ситуации, чтобы меня не рассматривали в качестве перебежчика.

Теперь готов ответить на ваши вопросы.

- Какое направление в космических исследованиях, с вашей точки зрения, сейчас самое прогрессивное?

Сам термин "прогрессивное" может вызвать различные толкования. Ясно, что человечество научилось делать довольно сложные космические аппараты, которые в беспилотном режиме могут проводить самые сложные исследования. Космическая обсерватория "Хаббл", этот гигантский телескоп, продолжает свою работу, многие из вас видели снимки далеких галактик, которые поставляет эта обсерватория. Единственный эпизод, потребовавший человеческого вмешательства - это когда в процессе эксплуатации оказалось, что при проектировании телескопа допущена инженерная ошибка в оптической системе. Тогда НАСА предприняла пилотируемую экспедицию, привезли дополнительные детали, чтобы исправить дефект. И с тех пор обсерватория работает в беспилотном режиме.

Все полеты на Марс, Венеру, другие планеты носили беспилотный характер. В современной космонавтике существуют две школы: пилотируемых полетов и беспилотных. На стороне пилотируемых полетов, естественно, находятся сами космонавты - иначе они останутся без работы.

А компромисс мог бы быть таким, как с обсерваторией "Хаббл": в основном режиме - беспилотным, а когда надо - посылается экспедиция, доставляется новое оборудование, что-то делается и так далее. Этот спор, существующий с самого начала космической эры, сейчас вылился в то, что создание международной космической станции оказалось под ударом, перерасход средств составил примерно 5 миллиардов долларов, и федеральное правительство не хочет просто вынуть эти деньги из кармана и отдать НАСА. Администратор НАСА из-за этого ушел в отставку, а новый администратор, предложенный президентом Бушем, не является ни ученым, ни аэрокосмическим инженером. Он - профессиональный менеджер, был профессором в одной из школ бизнеса. Сейчас, очевидно, вопрос встанет так: в целях экономии уменьшить количество постоянно проживающих на станции космонавтов и аэронавтов, чтобы большинство приборов работало в беспилотном автоматическом режиме.

Вот в этом и состоит сегодня главная проблема космических исследований: снизить их стоимость.

- Вы довольны своими нынешними условиями для научных исследований? Как вам здесь работается?

Если бы я приехал сюда в 30, максимум в 40 лет, конечно, было бы все иначе. Теоретическая физика - удел молодых. Я помню, как на своем 50-летии академик Ландау, бывший тогда в расцвете сил, сказал: "Физиком-теоретиком можно быть только до 60 лет". Все стали шуметь, возражать ему: "Ну, Дау, посмотрим, что вы скажете через 10 лет". А он ответил: "То же и скажу, что сказал сегодня". К сожалению, трагическая автокатастрофа через несколько лет после юбилея практически вывела его из строя. Но с тем, что говорил Лев Давидович, я полностью согласен: настоящая творческая работа, когда просыпаешься ночью и продолжаешь решать дневные уравнения, уже позади. Все не так просто... Однако есть примеры настоящего научного долголетия даже в теоретической физике. Знаменитый физик-теоретик, лауреат Нобелевской премии Ханс Петер, эмигрировавший из Германии еще до Второй мировой войны, был руководителем теоретического отдела в знаменитом Манхэттенском проекте - по созданию американского ядерного оружия, недавно отпраздновал свой юбилей - 60 лет профессорской деятельности в Корнельском университете. Ему сейчас 96 лет! Лишь недавно он перестал ходить на работу, в лабораторию. Но примерно один раз в два месяца отсылает в теоретический физический журнал рукопись статьи.

В начале ноября американцы вручили мне премию имени Максвелла - она присуждается американским Физическим обществом за работы по физике плазмы. Процедура вручения была очень волнительной, но когда мне вручили диплом, то в формулировке: за какие труды присуждена премия, я прочитал названия своих работ примерно с 1956 по 1968 год...

- Каковы ваши научные интересы сегодня, Роальд Зиннурович?

Я стараюсь следить за достижениями в области физики плазмы и иногда, один раз в два-три года, публикуюсь по этой старой своей тематике. Занимаюсь также одной весьма актуальной научной проблемой: поиском антивещества в космосе. У нас имеется очень сложный прибор, способный регистрировать античастицы в космосе. Один раз этот прибор вывозился "Шаттлом", через несколько лет он станет постоянным "пассажиром" на международной космической станции. Эксперимент по поиску антивещества касается фундаментальных вопросов мироздания, может быть, он вернет нас к самому началу: к Большому взрыву. Руководителем этого проекта является Сэмюэл Кинг, профессор Массачусетского технологического института, который приехал в Штаты с Тайваня 20-летним юношей со 100 долларами в кармане. А в 40 лет стал Нобелевским лауреатом!

- Имея оружейный уран, сможет ли террористическая организация создать взрывное устройство, то есть атомную бомбу?

Из чего состоит атомная бомба? Из двух полусфер, масса каждой из них - меньше критической. Если полусферы соединять медленно, то взрыва, цепной реакции не получится. Соединять нужно очень быстро, делается это с помощью хитрого запального устройства, где используется обыкновенная взрывчатка. Плюс, конечно, электроника. Я думаю, что сделать "на кухне" или в пещере это невозможно, - нужна серьезная и научная, и промышленная база. Такую работу удалось провести ограниченному числу стран, последними были, как вы знаете, Индия и Пакистан. До этого такую дорогостоящую программу удалось поднять ЮАР, в ней были заняты тысячи сотрудников. Они сделали несколько очень громоздких, практически нетранспортабельных атомных бомб. Я думаю, никакому бен Ладену абсолютно невероятно это сделать, поэтому нагнетание паники вокруг владения им атомным оружием - от лукавого. Скажу больше: если даже украсть готовую боеголовку, то привести ее в действие невозможно, потому что там имеется электронная блокировка, введен специальный электронный код - для того, чтобы посторонний не смог эту боеголовку взорвать.

Как утверждают специалисты по ядерному оружию, - а я разговаривал с таковыми на самом высоком уровне - попытка играться с этим секретным кодом наверняка приведет к несанкционированному взрыву, который, не затронув ядерное вещество, разбросает "экспериментаторов" в разные стороны. Такие коды существуют и в американских, и в бывших советских боеголовках.

- Что вы, Роальд Зиннурович, татарин по национальности, испытали после взрывов в Нью-Йорке и Вашингтоне, совершенных мусульманами, представителями религии ваших предков?

Это очень серьезный вопрос. Чтобы ответить на него, вернусь на много лет назад, когда умирала моя мама. Она, как и отец, была неверующей, во всяком случае, я и мои братья так считали до самой смерти родителей. Языком нашего семейного общения был русский, хотя иногда, между собой, родители говорили по-татарски, желая от нас, очевидно, что-то скрыть. Но никогда в доме разговоров о религии, об исламе не было. Мама пережила отца на несколько лет, она была учителем математики, довольно светским человеком. И вот когда я приехал в Казань на ее похороны, брат мне сказал: "Мама оставила завещание, в котором просит похоронить ее по мусульманскому обряду". Что-то, видимо, в этом есть - когда люди думают о вечности, они задают себе вопрос: с кем быть? Мама не только просила похоронить ее на мусульманском кладбище, более того: она выбрала себе определенного муллу! Как старший из братьев, я сидел рядом с муллой, это был человек интеллигентного вида, в очках, с бородкой. Единственное, что мне тогда показалось странным - арабский язык этого муллы, на котором он читал выдержки из Корана, звучал немножко необычно. Мы разговорились, я спросил: давно ли он работает муллой. "Нет, - отвечал мулла, - два года назад я ушел в отставку, был лейтенантом милиции..."

Интерес к религии в бывшем Советском Союзе носит поверхностный характер, скорее всего, это делается для того, чтобы заполнить какой-то идеологический и культурный вакуум. То же происходит и в православной церкви, и в других конфессиях. Мне интересно было во всем этом разобраться, я предпринял даже несколько экспедиций в исламские республики, дал по этому поводу несколько интервью. В минувшем году вышла книжка - сборник статей, среди которых есть и моя статья. Мои соавторы - мулла из Москвы, православный священник из Бишкека, журналисты, историки из разных республик.

Заданный мне вопрос, повторяю, очень непростой. Буквально три дня назад я беседовал с одним из ведущих сотрудников Пентагона. Умный человек, политолог, я его давно хорошо знаю. Он говорит: "Ситуация сейчас довольно простая, программа очень ясная. После военной победы над бен Ладеном, нужно будет дискредитировать радикальный ислам в глазах мусульманского мира". Мне захотелось просто рассмеяться над этим человеком - настолько наивны его представления в этом сложнейшем вопросе. Я говорил в Москве с муллой, очень образованным человеком, окончившим институт военных переводчиков в Ленинграде. Прежде чем дать мне интервью, он заявил: "Ваш американский образ жизни я полностью отрицаю". И таких людей очень много, особенно много их в том, настоящем мусульманском мире: в арабских странах, в Пакистане и так далее. Мы можем избавиться от бен Ладена, от его окружения, но пока люди готовы пожертвовать жизнью для того, чтобы нанести булавочный укол "главному сатане" - Соединенным Штатам и Израилю, опасность исламского радикализма не будет устранена. Это - работа для многих и многих поколений! То же самое, правда, к счастью, в гораздо меньшей степени, относится и к исламскому радикализму, существующему в Российской Федерации.

- Как вы оцениваете состояние науки в Соединенных Штатах? Внушает ли оно вам оптимизм?

Уровень американской науки совершенно фантастический во всех областях. В какой-то степени ей помог - и американцы этого не скрывают - Советский Союз, запустив первый спутник. Это вызвало революцию в системе образования Соединенных Штатов. В американской науке буквально можно делать чудеса, но имеются и негативные тенденции. Современный образ жизни, новые приоритеты, которые нравятся молодому поколению, уводят молодежь от науки все дальше и дальше. По официальным данным, полученным из Белого дома, половина аспирантов на естественнонаучных, точно-научных и инженерных специальностях - иностранцы. В большинстве своем это выходцы из Китая, Индии, России. Два года назад я был членом жюри всеамериканской математической олимпиады школьников. 12 из 15 полученных школьниками наград были вручены детям и подросткам, родители которых - выходцы из Китая и Индии! Я специально считал: 12 из 15! Во время банкета я стал разговаривать с родителями лауреатов. Они говорят на ломаном английском языке, с сильным акцентом. Их дети - это первое поколение, родившееся в Америке. Вот так выстраивается логическая теория: иммигранты еще не знают, какие в этой стране приоритеты. Они готовы привить своим детям настоящее трудолюбие в хорошо знакомых им областях и профессиях. С 3-4-х лет дети начинают играть на скрипке по много часов в день, в итоге мы получаем таких музыкантов, как Айзек Стерн или Йо-Йо-Ма. Дальше - семьи становятся твердо на ноги, и родители понимают, что детей нужно посылать не в Джульярд, а на Уолл-стрит. Приезжают новые поколения иммигрантов, идут тем же путем...

- Роальд Зиннурович, не жалеете, что уехали из России?

Вначале, когда у нас с женой шел разговор о будущей совместной жизни, идея была такая: что будем жить пополам, здесь и там. Но идея мгновенно разлетелась в куски.

Почему? Во-первых, руководству военно-промышленного комплекса тогда еще Советского Союза не понравилось, что я уехал. И друзья мне говорили, что сейчас, мол, Горбачева окружают консерваторы, лучше пока не приезжать. Но, во-вторых, если бы я поехал на неделю-другую, то что бы там делал? Ну встретился бы с друзьями, выступил бы с докладом на научном семинаре. А дальше что? Той страны, где науку ценили, пусть как служанку, уже не стало. Что касается Штатов, то здесь, повторяю, научная жизнь невероятно бурная, особенно сейчас, благодаря интернету. Уровень науки здесь такой, что сюда приезжают ученые со всего мира, поэтому держишь руку на пульсе всех мировых достижений. Но есть много и негативных сторон. Можно, например, жаловаться на засилье массовой поп-культуры. А где в этом смысле, скажите, лучше?..

- В каком состоянии оставленный вами Институт космических исследований РАН? Что вообще делается в российской космической науке?

В институте ситуация очень непростая. Мне кажется, институт не стал искать себя в сфере прикладной науки, где можно было бы получить какие-то коммерческие контракты, что и сделал ряд других институтов. В целом же, если говорить о российской космической науке, процветают те институты, объединения, КБ, которые сумели выйти на мировой рынок.

Это Центр имени Хруничева, бывший гигантским почтовым ящиком, входившим в империю Владимира Челомея, соперника Королева. Это объединение подписало, например, контракт на знаменитые "Протоны". Еще две-три подобные организации довольно прилично живут, остальные влачат жалкое существование.

В этих КБ и почтовых ящиках даже общая численность сотрудников незначительно сократилась. Работникам начисляют символическую зарплату, а работают они на стороне, каждый зарабатывает себе на жизнь как может. Недавно отшумела дискуссия на тему: правильно ли поступила Россия, запустив первого коммерческого туриста американца Дениса Пита? НПО "Энергия", бывшее КБ Королева, получило от Пита 20 миллионов долларов, и, несмотря на сопротивление НАСА, Пит был заброшен на международную космическую станцию. Мой хороший друг Дэн Голдин, недавно ушедший с поста администратора НАСА, жаловался мне: "Мы ведь эту станцию не довели до ума, она в стадии интеграции, а туда уже пустили туриста. А вдруг он нажмет какую-нибудь не ту кнопку!".. Я его успокоил: "Дэн, у русских большой опыт в этом отношении. Они даже собак и обезьян вывозили в космос..."

- Скажите, пожалуйста, как могло случиться, что именитые, всемирно известные ученые не смогли уберечь Сахарова от ссылки в Горький?

Академикам и членам-корреспондентам было что терять, этот страх действовал в течение многих лет. Все тогда находились под партийной пятой. Максимум, чего добилась Академия наук, - она избежала исключения Андрея Дмитриевича из Академии. Бывший тогда президентом Академии наук Мстислав Всеволодович Келдыш объяснил в ЦК, что если поставить вопрос об исключении на голосование, а голосование должно быть, согласно уставу Академии, тайным, то исключение может не пройти. И власти решили от исключения отступиться. Дальше произошло следующее: два раза академики подписывали коллективные письма, в которых клеймили Сахарова. Первое такое письмо было в 1973-м году, второе - в 1975-м, когда Сахаров получил Нобелевскую премию мира. Через несколько дней после этого сообщения меня вызвал вице-президент Академии Котельников: "Подпишите коллективное письмо!" Я прочитал клеймящее Сахарова письмо, меня, говорю вам честно, охватил страх, я соображал: что же делать? Как в шахматном блице - решение надо было выдать мгновенно. Я сказал: "Владимир Александрович, меня не устраивает текст, чувствуется, что писали его не в академии". "Да, - соглашается Котельников, - это правда: его нам прислали из Отдела науки ЦК. Я тоже стал с ними спорить, пытался составить свой текст, но у меня ничего не получилось". Я предлагаю: "Давайте я попробую составить свой текст". "Пробуйте, но я уверен, что у вас ничего не получится".

Я поехал в институт, писать ничего не стал, думаю: авось, забудут. Но через четыре часа звонит Котельников: "Написали?" "Нет". "Я же вам говорил, что не напишете. Приезжайте, подпишите коллективное письмо". Я за пять минут написал письмо, мягко, по моему разумению, журящее Сахарова. Если бы то мое письмо было опубликовано, мне было бы сейчас стыдно. Я приехал к Котельникову со своим письмом, его запустили в инстанции и, конечно, не опубликовали.

После этих писем власти могли спокойно Сахарова сослать, не опасаясь протеста ученых.

- Ваше мнение об академике Анатолии Петровиче Александрове?

Академик Александров был одним из сподвижников Курчатова, став после его смерти директором Института атомной энергии. А через некоторое время сменил Келдыша на посту президента Академии наук СССР. Это - совершенно неординарная личность, хотя трудно сказать, что это был очень крупный ученый. Но организатор он был очень талантливый, своеобразный - с этим трудно спорить. Его оригинальность состояла также в том, что он выступал всегда без бумажки, даже на съездах партии. Я слышал жалобы на него от партийных работников, что он, мол, нарушает сложившуюся традицию...

- Что вы можете сказать о Горбачеве - политике и человеке?

Безусловно, несмотря на все его политические просчеты, Михаил Сергеевич в историю войдет. Я часто с ним встречаюсь - и там, и здесь. Конечно, всегда вызывало огромное уважение его необыкновенное отношение к жене, Раисе Максимовне. Это говорит о том, что он - цельная личность. Но у него есть один существенный личный недостаток: когда он начинает говорить, то не может остановиться. И еще: ему не хватает чувства юмора, в чем я еще раз убедился недавно. Мы встретились в Алма-Ате, на праздновании 10-летия независимости Казахстана. Президент Назарбаев устроил небольшой ужин, каждый из 15-20 присутствующих произносил тост. Я в своем тосте сказал: как все меняется! Я был советником Горбачева, а сейчас являюсь советником Эдварда Тэллера (отца американской водородной бомбы - В.Н).. Все рассмеялись, а Михаил Сергеевич очень серьезно, с некой обидой говорит: "А Тэд Тэллер, между прочим, - советник у меня в "Зеленом кресте".

- Каковы реальные перспективы использования ядерного синтеза как источника тепловой и электрической энергии?

Самое начало моей научной карьеры было связано с управляемым ядерным синтезом. У физиков в то время было такое залихватское настроение: захотели сделать ядерный реактор - сделали, захотели бомбу - сделали, водородную - тоже. Ничего не стоит, думали они, сделать водородный реактор, аналог водородной бомбы, но в мирном варианте. Одним из пионеров работ в этой области был и Андрей Дмитриевич Сахаров. Потом Штаты, Россия и Англия договорились о международной программе, но идет она с большим скрипом. Природа дала нам, физикам, по носу. Технически это невероятно сложная проблема. Оценка показывает, что понадобится еще 25-30, а то и 40 лет, чтобы реально получить управляемую термоядерную реакцию. Вопрос состоит в том, на сколько человечеству хватит природных ресурсов - до того времени, как оно не сможет обойтись без этого источника энергии. Разведанных запасов нефти и газа сейчас имеется примерно на 100 лет, но геологи говорят, что лет через 20, а может, и раньше, дешевая нефть будет исчерпана. Нужно будет добывать нефть с большей глубины, большей вязкости, стоить она будет существенно дороже. Каменного угля хватит на несколько столетий, но его сжигания все боятся не только из-за глобального потепления, но и из-за прямых экологических эффектов. Не исключено, что если человечеству опять придется пройти через каменноугольный период своей цивилизации, то будут найдены другие методы его использования: подземная газификация и тому подобное...

После каменноугольного периода наступит эра атомных электростанций, но во весь рост встанет проблема захоронения отходов. Именно в целях обгона упомянутых мною периодов решили сделать управляемый термоядерный реактор, который, по идее, не должен создавать такого количества радиоактивных отходов, как реактор деления. Будет ли создан термоядерный реактор через 30-40 лет - трудно сказать. Ассигнования на исследования в этой области четко коррелируют с ценой на нефтепродукты: пока нефть дешевая, настоящих ассигнований на эту проблему не будет. Может быть, это и правильно, потому что когда термоядерный реактор понадобится, то с помощью технологий середины 21 века его можно будет сделать гораздо быстрее и дешевле.

- А что вы думаете об использовании алюминия в качестве источника энергии?

Конечно, алюминий совершенно потрясающий источник энергии. Комбинация алюминия с кислородом - это фактически зажигательная бомба, используемая, как вы знаете, широко в военных целях. Но проблема с алюминием одна: его просто очень мало на Земле.

- Каковы, на ваш взгляд, перспективы получения грантов для вновь прибывших ученых?

Гранты получить непросто. Статистика показывает, что федеральные гранты, даваемые, скажем, Департаментом энергетики или Национальным научным фондом, даются в таком соотношении: один на 8-10 запрашиваемых. То есть средний ученый должен написать 8-10 proposals (предложений актуальной научной темы), чтобы получить грант. А написать даже один - тяжелый труд. И многие приезжающие сюда ученые жалуются на то, что это отнимает массу времени, и это, действительно, так. Здесь сейчас какая-то быстро меняющаяся ситуация перенасыщения претендентов на грант.

- Какова ситуация с наукой в Новосибирске? Сохранилась ли там молодежь?

Положение в Новосибирске, на мой взгляд, более-менее благополучное. Там высадилось несколько иностранных фирм, молодым ученым можно на них подработать. Мои коллеги по Институту ядерной физики благодаря оставленной его директором-основателем академиком Андреем Михайловичем Будкером идее электронного ускорителя по созданию облучения создали такой ускоритель и используют его, например, для дезинфекции хранимого в элеваторах зерна. Я думаю, сейчас ускорители Будкера нужно поставить на всех почтамтах Америки - для обработки писем от сибирской язвы...

- Нужно ли бояться глобального потепления?

Одним из последствий глобального потепления могло бы быть затопление прибрежной полосы. Нам здесь, на севере Восточного побережья, это не страшно. Но для таких стран, как Бангладеш или штат Флорида это грозило бы эвакуацией населения. Всего же, согласно подсчетам, необходимо было бы эвакуировать от 100 до 200 миллионов человек. Но пока это все дальше споров ученых не идет, и нынешняя администрация Соединенных Штатов паники некоторых из них не разделяет.

- Что вы думаете о принятом российской Думой законе о ввозе в Россию отходов атомных электростанций или атомных подлодок других стран с целью их переработки и захоронения на территории России?

Всякая работа с отработанным ядерным топливом несет в себе большой риск. Мои коллеги подсчитали, что шанс заработать 20 миллиардов долларов меньше связанного с ним риска. Тем более, что в России уже достаточно отработанного ядерного топлива. Но я думаю, тем не менее, что принятие закона о ввозе было правильным шагом. Объясню, почему. Во главе этого проекта в России совсем недавно поставлен прошлогодний Нобелевский лауреат академик Жорес Алферов - человек в высшей степени порядочный, умный, серьезный физик. При правильном отношении к отработанному топливу, можно на этом и заработать. Что касается 20 миллиардов, то горько сравнивать эту цифру с цифрами оттока капитала из России: каждый год из нее утекало 30-50 миллиардов долларов. Каждый год! И каким тяжелым трудом нужно возвращать эти суммы обратно!

- Не кажется ли вам, что американское государство не использует потенциал бывших советских ученых, живущих здесь?

Я с этим не согласен. Приехавшим ученым дается полная возможность на общих основаниях заниматься наукой. Конечно, лишь некоторые из них работают и преподают в университетах, немногие добиваются грантов. Приезжающим непросто влиться в новую жизнь, думать о финансировании своей научной деятельности. Если говорить об ученых высшей, так сказать, квалификации - российских академиках, то их по всей стране разбросано от 10 до 15 человек. В моем университете, например, работает знаменитый математик академик Сергей Новиков. Мне кажется, наибольший вклад в американскую науку вносит не наше, а следующее поколение ученых, уехавших из Союза в возрасте 35-45 лет. Они не были еще ни академиками, ни даже член-корами, но уже проявили себя как очень способные ученые. Таких русских ученых, я думаю, здесь несколько сот. Есть такой показатель ценности ученого: индекс цитируемости. Так вот, из ста лучших российских ученых, согласно этому индексу, в Штатах проживают 50. Здесь их очень поддерживают, многие физики получили за последние годы престижные американские премии и тому подобное.

- Связана ли гибель Гагарина с тем, что он, как говорят, сел за штурвал самолета в нетрезвом состоянии?

Все, кто непосредственно участвовал в подготовке последнего полета, утверждают, что это - абсолютно исключено. Это была катастрофа самолета, какие в авиации, к сожалению, не так уж редки.

- Была ли в СССР программа высадки человека на Луну?

Такая программа была утверждена при Хрущеве, на нее были отпущены деньги. При Брежневе ее пытались реализовать, запускали несколько раз, но в конфигурации стартовой ракеты вместе с системой управления имелись дефекты, и все три запуска ракеты закончились неудачей. Поэтому было принято решение эту программу приостановить и списать все расходы.

- Говорят, вы хорошо знаете Коран. Есть ли в нем сура с заповедью: "Убей неверного!"?

Если открыть Коран и начать читать его с первой страницы, то он производит ошеломляющее впечатление. Во второй суре действительно сказано: "Четвертуй неверного". Дальше эта сентенция повторяется почти на каждой странице. А на 15-й странице разъясняется, что евреи и христиане к категории неверных не относятся, потому что они тоже, как там сказано, "народы Книги", у них есть своя религия и так далее. Так что Коран нужно дочитать хотя бы до 15-й страницы...

- Ваше мнение о Владимире Путине.

Вначале все относились к нему с большой осторожностью, многие и сейчас продолжают относиться так же. Но то, что произошло за последние полгода, его реальные шаги в сторону сближения с Западом, с Америкой, с моей точки зрения, показывают, что он пошел на это сознательно, очень хорошо все продумав, и сжег за собой мосты. Если со ставкой на Запад он проиграет, то ему в России, учитывая ее электорат, не удержаться. Он пришел к власти недемократическим путем, будучи ставленником коррумпированной клики Ельцина, но в этом, возможно, и есть историческая судьба России: Хрущев был выдвиженцем Сталина - ему нравился крестьянский юмор Никиты Сергеевича, отца перестройки Горбачева пригласил в Политбюро отец махрового застоя Брежнев. Посмотрим, что из всего этого выйдет дальше...

- Счастливы ли вы в браке со Сьюзен?

Мне очень с ней интересно! У нас много общих интересов, часто не хватает времени для обсуждения разных тем. Она - политолог по профессии, сперва была журналисткой, много занималась советологией. Мы много с женой спорим. В частности, она выдвигала очень серьезные аргументы против идеи расширения НАТО, и я не мог ее убедить, что с этим не стоит бороться. Когда меня нет, Сьюзен может спокойно объясняться по-русски, в моем присутствии - смущается.

У меня двое детей от первого брака, сын и дочь. Оба кончили в свое время МГУ, сейчас живут со своими семьями в Штатах. У них по двое детей. Старший внук в этом году стал студентом университета штата Северная Каролина, склонен заниматься математикой. Младшая внучка, дочка дочери, родилась четыре года назад уже здесь. Если захочет стать президентом Соединенных Штатов, то я постараюсь ее отговорить...

Роальд Зиннурович Сагдеев
тат. Роальд Зиннур улы Сәгъдиев

Дата рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Страна:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Научная сфера:
Место работы:
Учёная степень:
Учёное звание:
Альма-матер :
Научный руководитель:
Известные ученики:
Известен как:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Известна как:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды и премии:
Сайт:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подпись:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Роа́льд Зинну́рович Сагде́ев (тат. Роальд Зиннур улы Сәгъдиев/Roald Zinnur uğlı Səğdiev ; род. 26 декабря 1932 года, Москва) - советский и американский физик , академик Академии наук СССР (1968; с 1991 - Российской академии наук), доктор физико-математических наук.

Биография

Роальд Сагдеев родился в Москве в татарской семье. Когда ему было четыре года, он вместе с родителями переехал в Казань . Роальд Сагдеев окончил среднюю школу в Казани. После окончания школы поступил в Московский государственный университет , который успешно окончил.

С 1973 по 1988 годы был директором . Затем - руководителем научно-методического центра аналитических исследований Института космических исследований. Член редакционной коллегии журнала «Письма в „Астрономический журнал“», член Главной редакционной коллегии информационных изданий ВИНИТИ , член редакционной коллегии библиотечки «Квант» (издательство «Наука»).

Академик РАН (член-корреспондент Академии наук СССР с 1964 года, академик с 1968 года).

С 1990 года Р. З. Сагдеев живёт в США . Работает в Мэрилендском университете .

Ныне - профессор, директор Центра «Восток-Запад» Университета штата Мэриленд, США; член Наблюдательного совета Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы .

Семья

Отец - Зиннур Загирович Сагдеев (1906-1994) - партийный работник, в 50-е-60-е года XX века - заместитель председателя Совета министров Татарской АССР;
Мать - Фахрия Каримовна Сагдеева (Идрисова) (1914-2000) - учитель математики;
Первая супруга - Тэма Давидовна Франк-Каменецкая
В конце 1980-х годов, будучи в командировке в Соединённых Штатах , познакомился со своей будущей второй женой - Сьюзен Эйзенхауэр, внучкой президента Дуайта Эйзенхауэра ;
Братья - Роберт - преподаватель курса экономики в Казанском финансово-экономическом институте (1939-2009), Ренад (род. 1941) - известный советский и российский химик, академик и член президиума РАН, директор Международного Томографического центра РАН и Рустэм ;
Дети (от первого брака) - Анна и Игорь

Награды и звания

Герой Социалистического Труда (1986 год).
Лауреат Ленинской премии 1984 года за работу в плазменной физике.
Награждён двумя орденами Ленина , орденами Октябрьской Революции и Трудового Красного Знамени .
Звание «Человек Года» (Франция, 1988).
Медаль Тейта (Американский Институт Физики, 1992).
Премия имени Этторе Майорана (Италия, 1993).
Премия Лео Силарда (Американское Физическое Общество, 1995).
Премия имени Максвелла (Американское Физическое Общество, 2001).
Мемориальная премия имени Карла Сагана (Американское Общество Астронавтики, 2003).
Орден «За заслуги перед Республикой Татарстан», 2013.

Статьи и книги

в журнале «Успехи физических наук »
А. А. Галеев , Р. 3. Сагдеев. Нелинейная теория плазмы, в сб.: Вопросы теории плазмы, вып. 7, М.: 1973
Л. А. Арцимович , Р. З. Сагдеев. Физика плазмы для физиков. - М.: Атомиздат , 1979
Г. М. Заславский , Р. З. Сагдеев Введение в нелинейную физику: от маятника до турбулентности и хаоса. - М., Наука , 1988. - 368 с.

Напишите отзыв о статье "Сагдеев, Роальд Зиннурович"

Примечания

Литература

Колчинский И. Г., Корсунь А. А., Родригес М. Г. Астрономы: Биографический справочник. - 2-е изд., перераб. и доп.. - Киев: Наукова думка, 1986. - 512 с.

Ссылки

на официальном сайте РАН

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Сагдеев, Роальд Зиннурович

– Что побудило вас пригласить меня сегодня, Ваше святейшество? – осторожно спросила я.
– Ваша приятная компания, – рассмеялся Караффа, и чуть подумав, добавил: – Я хотел побеседовать с вами о некоторых, важных для меня вопросах, мадонна, и предпочёл делать это в более приятной для вас обстановке.
Вошёл слуга, и низко поклонившись Караффе, начал пробовать первые блюда. Как же я в тот момент пожалела, что у меня не было с собою знаменитого Флорентийского травяного яда!.. Он был безболезненным и безвкусным, и определению не поддавался... Срабатывал этот яд только лишь через неделю. Им убивали принцев и королей... И он уж точно успокоил бы навсегда сумасшедшего Папу!!!
Я ни за что и никогда не поверила бы, что смогу так легко размышлять об убийстве... Душа медленно каменела, оставляя внутри только лишь место для правосудия. Я жила, чтобы его уничтожить. И не имело значения, как это сделать. В данном случае любые средства были хороши. Главное было Караффу убить. Чтобы не страдали больше невинные люди, чтобы не ходил по земле этот кровожадный, злой человек.
И поэтому я сидела сейчас с ним рядом, с улыбкой принимая угощения, и светски беседуя на самые разные темы... в то же время напряжённо выискивая хоть какую-нибудь слабинку, которая дала бы мне возможность наконец-то избавиться от его «святого» присутствия...
Ужин подходил к середине, а мы всё ещё светски «обсуждали» какие-то редкие книги, музыку и искусство, будто и не было у него на уме какой-то очень серьёзной цели, по причине которой он пригласил меня в свои покои в такой неподходящий, поздний час.
Казалось, Караффа искренне наслаждался общением, вроде-бы начисто позабыв о своём «особо-важном» разговоре. И надо отдать ему должное – собеседником он был, бесспорно, интереснейшим... если забыть о том, кем он являлся на самом деле... Чтобы заглушить в своей душе нарастающую тревогу, я как можно больше шутила. Караффа весело смеялся моим шуткам, в ответ рассказывая другие. Он был предупредительным и приятным. Но, несмотря на всю его светскую галантность, я чувствовала, что ему тоже надоело притворяться... И хотя выдержка Караффы была по-настоящему безупречной, по лихорадочному блеску его чёрных глаз я понимала – всё наконец-то подходило к развязке... Воздух вокруг нас буквально «трещал» от нарастающего ожидания. Беседа постепенно измельчала, переходя на обмен простыми светскими репликами. И наконец-то Караффа начал...
– Я нашёл книги вашего деда, мадонна. Но там не оказалось интересующих меня знаний. Стоит ли снова задавать вам тот же вопрос, Изидора? Вы ведь знаете, что меня интересует, не правда ли?
Именно это я и ожидала...
– Я не могу дать вам бессмертие, Ваше святейшество, как не могу и научить этому вас. У меня нет этого права... Я не вольна в своих желаниях...
Конечно же, то была чистейшая ложь. Но разве я могла поступать иначе?!.. Караффа прекрасно всё это знал. И, конечно же, снова собирался меня ломать... Больше всего на свете ему нужен был древний секрет, который оставила мне, умирая, моя мать. И он ни за что не собирался отступать. Снова пришёл чей-то черёд жестоко платить за моё молчание...
– Подумай, Изидора! Я не хочу причинять тебе зла! – переходя на «ты», вкрадчивым голосом прошептал Караффа. – Почему ты не желаешь помочь мне?! Я ведь не прошу тебя предавать свою мать, или Мэтэору, я прошу тебя научить лишь тому, что знаешь об этом ты сама! Мы могли бы вместе править миром! Я сделал бы тебя королевой королев!.. Подумай, Изидора...
Я понимала, что прямо сейчас произойдёт что-то очень плохое, но лгать у меня просто-напросто не оставалось больше сил...
– Я не помогу вам просто потому, что, живя дольше, чем вам суждено, вы истребите лучшую половину человечества... Именно тех, которые являются самими умными и самыми одарёнными. Вы приносите слишком большое зло, святейшество... И не имеете права жить долго. Простите меня... – и, чуть помолчав, очень тихо добавила. – Да ведь и жизнь наша не всегда измеряется лишь количеством прожитых лет, Ваше святейшество, и вы прекрасно знаете это...
– Ну что ж, мадонна, на всё ваша воля... Когда вы закончите, вас отведут в ваши покои.
И к моему величайшему удивлению, не сказав больше ни слова, он, как ни в чём не бывало, спокойно поднялся и ушёл, бросив, свой неоконченный, поистине королевский, ужин.... Опять же – выдержка этого человека поражала, заставляя невольно уважать его, в то же время, ненавидя за всё им содеянное...
В полном молчании прошёл день, приближалась ночь. Мои нервы были взвинчены до предела – я ждала беды. Всем своим существом чувствуя её приближение, я старалась из последних сил оставаться спокойной, но от дикого перевозбуждения дрожали руки, и леденящая душу паника охватывала всё моё естество. Что готовилось там, за тяжёлой железной дверью? Какое новое зверство на этот раз изобрёл Караффа?.. Долго ждать, к сожалению, не пришлось – за мной пришли ровно в полночь. Маленький, сухонький, пожилой священник повёл меня в уже знакомый, жуткий подвал...
А там... высоко подвешенный на железных цепях, с шипастым кольцом на шее, висел мой любимый отец... Караффа сидел в своём неизменном, огромном деревянном кресле и хмуро взирал на происходящее. Обернувшись ко мне, он взглянул на меня пустым, отсутствующим взором, и совершенно спокойно произнёс:
– Ну что ж, выбирайте, Изидора – или вы дадите мне то, что я у вас прошу, или ваш отец утром пойдёт на костёр... Мучить его не имеет смысла. Поэтому – решайте. Всё зависит только от вас.
Земля ушла у меня из-под ног!... Пришлось прилагать все оставшиеся силы, чтобы не упасть прямо перед Караффой. Всё оказалось предельно просто – он решил, что мой отец не будет больше жить... И обжалованию это не подлежало... Некому было заступится, не у кого было просить защиты. Некому было нам помочь... Слово этого человека являлось законом, противостоять которому не решался никто. Ну, а те, кто могли бы, они просто не захотели...
Никогда в жизни я не чувствовала себя столь беспомощной и никчемной!.. Я не могла спасти отца. Иначе предала бы то, для чего мы жили... И он никогда бы мне этого не простил. Оставалось самое страшное – просто наблюдать, ничего не предпринимая, как «святое» чудовище, называемое Римским Папой, холоднокровно отправляет моего доброго отца прямо на костёр...
Отец молчал... Смотря прямо в его добрые, тёплые глаза, я просила у него прощения... За то, что пока не сумела выполнить обещанное... За то, что он страдал... За то, что не смогла его уберечь... И за то, что сама всё ещё оставалась живой...
– Я уничтожу его, отец! Обещаю тебе! Иначе, мы все умрём напрасно. Я уничтожу его, чего бы мне это не стоило. Я верю в это. Даже если больше никто в это не верит... – мысленно клялась ему своей жизнью, что уничтожу чудовище.
Отец был несказанно грустным, но всё ещё стойким и гордым, и только в его ласковых серых глазах гнездилась глубокая, невысказанная тоска... Повязанный тяжёлыми цепями, он не в силах был даже обнять меня на прощание. Но просить об этом у Караффы не было смысла – он наверняка не позволил бы. Ему незнакомы были чувства родства и любви... Ни даже чистейшего человеколюбия. Он их просто не признавал.
– Уходи, доченька! Уходи, родная... Ты не убьёшь эту нелюдь. Только погибнешь напрасно. Уходи, сердце моё... Я буду ждать тебя там, в другой жизни. Север о тебе позаботится. Уходи доченька!..
– Я так люблю тебя, отец!.. Так сильно люблю тебя!..
Слёзы душили меня, но сердце молчало. Надо было держаться – и я держалась. Казалось, весь мир превратился в жернова боли. Но она почему-то не касалась меня, будто я уже и так была мертва...
– Прости, отец, но я останусь. Я буду пробовать, пока жива. И даже мёртвой я его не оставлю, пока не заберу с собой... Ты уж прости меня.